Книга Монстр всегда возвращается. Американские фильмы ужасов и их ремейки - Кристиан Кнёпплер

Пекем замечает, что он сам "боевой человек" и тоже не подходит для этой работы. Уоттса буквально тащат в Эванс-Сити против его воли военные полицейские, которые уверяют его, что понесут его, если понадобится. Уоттса привозят, потому что Пекему нужен "кто-то из Трикси", а его политический начальник Брубейкер просто отдает приказ послать первого, кто появится, - Уоттса. Настаивания Уоттса на том, что он бесполезен без лаборатории, не имеют никакого значения, и хотя Пекем видит проблему, протокол не позволяет ему отпустить Уоттса. В данном случае Брубейкер и система, которую он представляет, с самого начала отправляют не тех людей.

У персонажей, находящихся в самом низу иерархии, оказывается еще меньше информации. Дэвиду и его товарищам по бегству приходится складывать картину из собственного опыта и тех крох информации, которые Джуди узнала от доктора. Недостаток информации порождает догадки: "Может быть, мы находимся на какой-то войне", - предполагает Дэвид. Допрос пленных солдат дает мало новой информации, поскольку армейские патрули так же невежественны, как и горожане, которых они ловят. Один из солдат подводит итог: "Ты никогда не знаешь, что ты делаешь и зачем ты это делаешь. Ты просто делаешь это, потому что тебе приказали". На самом деле, как объясняет Пекем, это незнание может быть просто необходимо для того, чтобы операция сработала: "Если эти люди узнают правду, они сами будут нарушать периметр".

 

"Это полицейская акция":

Фильм "Безумцы"

как

аллегория

Вьетнама

 

Ряд критиков рассматривают ранний фильм Ромеро "Ночь живых мертвецов" (1968) как комментарий к войне во Вьетнаме, которая достигла своего апогея в год выхода фильма. Хотя в "Ночи" нет прямых ссылок на Вьетнам, бездумная жестокость властей и их отношение "стреляй им в голову", а также "тревожный дискурс заражения и сдерживания", происходящий на телевидении (Russell 69), были прочитаны как отражение репрезентации вьетнамской войны в СМИ. Таким образом, война становится частью "политического бессознательного".

 

Дискурс заражения и сдерживания, упомянутый Расселом, становится главной темой фильма "Безумцы" (1973), где причиной буйного помешательства становится зараженная оружием болезнь Трикси. Логика армейского карантина повторяет стратегию холодной войны по сдерживанию коммунизма. Аналогичным образом, несистематический характер военной операции - внезапное наращивание численности личного состава и материалов по мере обострения ситуации на местах, с последующим отступлением, когда ситуация объявляется разрешенной, - повторяет схему американских операций по борьбе с повстанцами во Вьетнаме и отсутствие четких линий фронта, характерное для всего конфликта. Несмотря на сомнительный результат, усилия полковника Пекема получают высокую оценку, и его отправляют на следующее место активности "Трикси" в Лусивилль, штат Кентукки, где, предположительно, история повторится. Сплочение населения Эванс-Сити, призванное облегчить коммуникацию и положить конец распространению заразы, напоминает стратегии переселения во Вьетнаме, где общины насильственно покидали свои дома для собственной защиты и прекращения поддержки Вьетконга (Уильямс, Найт 60). Как и во Вьетнаме, военные проигрывают битву за сердца и умы горожан, как предсказывает один из политических лидеров "Безумцев": "Послушайте, если вы вводите военное положение в городе, высаживаете на него тайком периметр, вы просто поляризуете ситуацию. Эта армия становится силой вторжения; эти люди будут сопротивляться!"

Хотя эти примеры можно отнести к "политическому бессознательному", как выражается Уильямс, в фильме "Безумцы" (1973) есть и более явные отсылки к войне во Вьетнаме как в образах, так и в риторике. Протестуя против действий военных, священник поджигает себя, в точности повторяя знаменитую фотографию самосожжения Тхич Куанг Дука в Сайгоне 11 июня 1963 года (см. рис. 5). Аналогичным образом солдат называет карантин в Эванс-Сити "полицейской акцией", цитируя эвфемизм правительства США для обозначения войны. Рассуждая о надежности армии, Дэвид говорит: "Они могут превратить протест в кампусе в войну со стрельбой", ссылаясь на стрельбу в Кент-Стейт в 1970 году, во время которой Национальная гвардия открыла огонь по протестующим студентам, убив четырех человек. Как показывают эти примеры. мировоззрение "Безумцев" прочно укоренилось в эпохе и ее противоречиях.

Ряд других элементов можно рассматривать как аллюзии на войну во Вьетнаме. В одной из сцен группа Дэвида бежит по лесу, ведя перестрелку с армейскими солдатами и вертолетом, что ставит их в положение, смутно напоминающее положение вьетконговцев. Другой пример - лидеры, окружающие Бру-Бейкера, с самого начала используют обман и манипуляции со СМИ, чтобы продать свою стратегию общественности, что можно прочесть в контексте введения в заблуждение американской общественности администрацией Джонсона, как это было показано в "Пентагоновских бумагах". Уильямс также рассматривает сцену, в которой зараженный житель плюет в лицо солдату, как аллюзию на обращение с американскими солдатами, вернувшимися из Вьетнама (Knight 61). По мнению Уильямса, изображение военных преступлений и мешков для трупов также намекает на войну во Вьетнаме (69), а Рассел рассматривает проект "Трикси" как аналог "Агента Оранж", высокотоксичного дефолианта, который в огромных количествах сбрасывался на джунгли Вьетнама (75).

Хотя некоторые из этих примеров субъективны, более сильные связи можно найти в предыстории персонажей и диалогах. Вьетнамская война непосредственно формирует двух главных героев: и Дэвид, и Кланк - разочарованные ветераны Вьетнама. Этот факт упоминается лишь однажды, в диалоге между Дэвидом и Джуди: "Все время, пока я был во Вьетнаме, я думал, что ты - девушка Кланка". Дэвид, по крайней мере, дистанцируется от своей прежней роли бойца спецназа: "Экшн, приключения, единственный в Эванс-Сити "зеленый берет". Господи, я не могу поверить, что это был я". Из своего опыта и Дэвид, и Кланк извлекают явное недоверие к американским военным. Когда Арти предлагает сотрудничать с армейскими патрулями, Кланк быстро отвергает эту идею: "Армия никому не друг. Мы знаем, мы в ней служили".

Их негативное мнение об армии разделяют и ее члены. Группа солдат, раздосадованная тем, что их командиры ничего не знают, решает "отсидеться, пусть грязную работу делает кто-то другой". Сам Пекем, командующий операцией, соглашается с критикой усилий военных со стороны доктора Уоттса. Когда Уоттс выражает удивление по поводу того, "насколько халтурной является эта операция", Пекем отвечает: "Меня уже ничто не удивляет, доктор. Ничто в этой проклятой богом армии меня не удивляет". Слово "больше" говорит о том, что прошлый опыт Пекема сформировал его мировоззрение, как и у Дэвида и Кланка. Еще до того, как неправильное управление карантином становится очевидным, становится ясно, что американские военные по своей сути несовершенны и неспособны справиться с ситуацией с учетом интересов местного населения. На самом деле, спасение всего лишь двух третей населения, а остальные, скорее всего, мертвы, считается успехом для лидера и не вызывает особого самоанализа у высшего руководства. На такое восприятие военного аппарата, конечно, повлияло ведение войны во Вьетнаме.

Инсценируя сценарий сдерживания в маленьком городке в Пенсильвании, фильм The